As of 18 August 2010, you must register to edit pages on Rodovid (except Rodovid Engine).

Мария Васильевна Ивашева (Васильева, Трубникова) * 6 januari 1835 † 28 april 1897

Van Rodovid NL

Persoon:340417

GENEALOGIE (stamboom + kwartierstaat)
NAKOMELINGEN (lijst)

CLAN: verzamelnaam voor 1 familie met diverse achternamen	Ивашевы
geslacht	vrouw
Volledige naam bij geboorte	Мария Васильевна Ивашева
andere gebruikte achternamen	Васильева, Трубникова
Ouders ♂ Василий Петрович Ивашев [Ивашевы] * 13 oktober 1797 † 28 december 1840 ♀ Камилла Петровна Ле Дантю (Ивашева) [Дантю] * 27 juni 1808 † 7 januari 1839
Wiki-pagina	wikipedia:ru:Трубникова,_Мария_Васильевна

Gebeurtenissen

6 januari 1835 geboorte: Петровск-Забайкальский, Российская империя

Huwelijk: ♂ Константин Васильевич Трубников [Трубниковы]

5 juli 1858 geboorte van kind: Санкт-Петербург, Российская империя, ♀ Ольга Константиновна Трубникова (Буланова-Трубникова) [Трубниковы] * 5 juli 1858 † 1942

1862 geboorte van kind: Российская империя, ♂ Екатерина Константиновна Трубникова (Решко) [Трубниковы] * 1862

28 april 1897 overlijden: Тамбов, Российская империя

Notities

Мари́я Васи́льевна Тру́бникова (урождённая Ивашева; 6 (18) января 1835, Петровский Завод, ныне Петровск-Забайкальский, — 28 апреля (10 мая) 1897, Тамбов) — писательница, видная поборница женского образования, одна из первых русских феминисток; дочь ссыльного декабриста Василия Ивашева и Камиллы Ле Дантю.

Родилась в месте ссылки отца. В 1841 году, после смерти родителей и получения высочайшего разрешения покинуть место ссылки, в сопровождении бабушки, сестры Веры и брата Петра переехала в Симбирскую губернию, где дети воспитывались у сестры отца — Екатерины Петровны (в замужестве княгини Хованской) — под фамилией Васильевых (по имени отца). По указу 1856 года семье декабриста Ивашева были возвращены фамилия и дворянство.

Выйдя замуж за издателя-редактора «Биржевых Ведомостей» К. В. Трубникова, переселилась в Петербург и, близко сойдясь с Н. В. Стасовой, основала в 1860 году Общество дешёвых квартир, а в 1862 году — Общество переводчиц, в состав которого вошли выдающиеся представительницы женского движения того времени. Общество ставило своей задачей дать русским женщинам возможность существования исключительно умственным трудом, а также создать в России систему высшего женского образования. Трубникова и Стасова привлекали к этому делу людей науки и крупных деятелей литературы. До самой кончины Трубникова не прерывала сношений с выдающимися деятельницами по женскому движению во Франции, Англии, Швейцарии и Северной Америке, сообщая им о положении женского дела в России, и с той же целью участвовала в некоторых иностранных изданиях, между прочим, в лондонском «Now a day». Джон Стюарт Милль прислал ей, в 1868 году, своё известное письмо к русским женщинам (см. «en:The Subjection of Women»).

Тогда еще Ивашев не знал, что ни у него, ни у его жены Камиллы никакого будущего нет: их вскоре не стало. Троих сирот в 1841 г, привезли на попечение тетки в Симбирское имение и записали в купеческое сословие. Вплоть до 1856 г. (до амнистии декабристов) детей Ивашевых именовали Васильевыми. Несмотря на все эти перипетии, они получили прекрасное образование и воспитание в семье сестры отца - княгини Е. П. Хованской. В этой просвещенной помещичьей семье кроме пятерых детей Хованских воспитывалось семь племянников и племянниц, которых приучили к книгам, серьезному чтению, обучали не только литературе, иностранным языкам и истории, но даже философии и естествознанию. Для этого существовал целый штат гувернанток и учителей. Но важнее образования были идеи гуманизма, товарищества, внушавшиеся детям, а также культ декабристов, беспредельное уважение к В. П. Ивашеву и его товарищам, бережное хранение всех бумаг, писем погибшего декабриста.

О нравах семьи Хованских говорит и такой факт. Когда в 1848 г. в Поволжье разразилась холера, княгиня не только сама посещала больных, раздавая им лекарства и еду, но и брала с собой старших детей, в том числе и 13-летнюю племянницу Машу. Такие уроки не прошли даром. Через много лет Вера Черкесова, младшая сестра Марии Васильевны, на вопрос, какой след остался в ее душе от крепостного права, ответила: "По правде сказать, никакого. У моей тетки крепостных не притесняли, и мы с сестрой просто этого не замечали".